Созданная в 1922 году, CSI имела за все время своего существования семь президентов: до 1946 года бельгийца Рене де Книффа, до 1961 года — француза Огюстена Пероуза, затем девять лет комиссию возглавлял швейцарец Морис Браумгартнер, после которого шесть лет властвовал германский принц фон Меттерних и три года — бельгиец Пьер Уго. Однако новая эра CSI началась лишь с приходом Балестра.
Для начала она сменила имя и стала пышно титуловаться Международной федерацией по автоспорту — ФИСА. Затем довольно быстро и сразу незаметно ее активность, успехи и, главное, популярность и престиж выросли настолько, что стали изрядно раздражать отодвинутых в тень функционеров из «материнской» организации — ФИА. Но было уже поздно. Ко времени осознания руководством ФИА опасности со стороны ФИСА с накачавшим мускулы президентом Балестром ничего нельзя было поделать. Результат получился прямо обратный— в 1985 году француз прибрал к своим рукам и кресло верховного автомобильного владыки — президента ФИА.
Но годы шли, президент старел, и в 1991 году на его, вроде бы менее ценное кресло руководителя ФИСА, нашелся более молодой претендент — английский юрист Макс Мосли. Друг всемогущего хозяина «цирка Ф1» Берни Экклстоуна, в прошлом один из основателей и владельцев «конюшни «Марч», показался Балестру достойным и неопасным кандидатом на пост спортивного вождя.
Но как уже отмечалось, сегодня фактически власть и влияние ФИСА явно превышают возможности «материнской» организации. По сути, вассал давно уже правит через голову суверена. Неудивительно, что любая идея, выдвинутая президентом Мосли, оказывается более весомой, чем воля президента Балестра.
Задумавший реформу ФИА Макс Мосли решил не просто переделать свою Федерацию, но и водрузить при этом себе на голову королевскую тиару. Как видно, ему показалось мало просто обладать властью — захотелось еще и иметь все атрибуты ее„ Хотя основания для реформы, конечно, были, но только одним желанием избавиться от излишне разросшегося и громоздкого управленческого аппарата все нововведения объяснить нельзя.
ФИА — некоммерческая общественная организация, объединившая вместе автоклубы со всего мира для совместной работы и защиты общих интересов. За последние десятилетия основными направлениями деятельности ФИА стали спорт и туризм. ФИСА была поначалу всего-навсего спортивным департаментом, но как только в конце 60-х годов в автогонки проникла реклама, очень скоро превратилась в настоящую сокровищницу для автомобильных чиновников. Теперь же, в начале 90-х, о первостепенном значении и, главное, прибыльности спорта для ФИА по сравнению с туризмом говорить не приходится. Так что операция по превращению ФИСА в ФИА, которую решил осуществить Мосли, пожалуй, наиболее естественный ход событий в сложившемся положении.
Несмотря на то, что Балестр, и без того собиравшийся уходить с поста президента ФИА, благосклонно отнесся к идее реформы, не все «монстры» из «Большой Федерации» приняли ее с энтузиазмом. Целый ряд довольно влиятельных фигур во главе с вице-президентом ФИА, председателем R. А. С. (Королевского английского автоклуба) Джеффри Роузом составили оппозицию Мосли и выдвинули своего лидера кандидатом на пост президента Международной автомобильной федерации.
Схватка между ними, изобиловавшая взаимными упреками и обвинениями, продолжалась вплоть до дня выборов.
Буквально за считанные часы до голосования, поняв, что победы ему не видать, Роуз снял свою кандидатуру. Оставшийся без соперника Мосли легко набрал необходимое количество голосов и стал новым монархом автомобильного мира.
Первым его решением, разумеется, стал набор верной команды. И, конечно, те, кто противились реформе, у кормила автомобильной власти не удержались. В отличие от громоздкой ФИСА, где только во Всемирном Совете заседало 22 человека, в новом Совете по спорту будет лишь восемь членов, включая председателя, имеющего статус заместителя президента ФИА. Как и ожидалось, председателем Всемирного спортивного совета стал ближайший помощник Мосли, португалец Сезар Торреш, а американец Поль Верлей зан ял место председател я Совета по туризму. Естественно, что сопернику Мосли по президентским выборам Роузу не нашлось никакого, даже самого завалящего местечка в новом составе ФИА. Зато Балестр в награду за поддержку реформ получил пост председателя впервые образованного Сената ФИА. Функцией этого, скорее номинального, почетного органа будет контроль за исполнением решений ФИА и прочие столь же «ответственные» обязанности.
И все же нельзя не признать, что вся система Федерации стала гораздо стройнее и динамичнее. Судите сами — в прежнюю ФИА входили, помимо президента и двенадцати вице-президентов, составлявших Исполнительный комитет, генеральный секретарь и генеральный директор, Постоянный комитет из 35 членов, Управляющий совет, Администрация, Финансовый комитет. Координационная комиссия. Международный апелляционный суд и пять постоянных комиссий. И это еще не включая ФИСА! Нынешняя Федерация, как видно из схемы, изрядно «похудела».
Как считают, в своей политике руководства автоспортом Мосли намерен отойти от альянса с большими и влиятельными прежде европейскими автоклубами и федерациями и хочет объединить силы менее амбициозных и более удаленных стран. Однако пять прежних вице-президентов ФИСА вошли в состав нового Всемирного спортивного совета, заметно повысив свой ранг,— они стали вице-президентами ФИА. Это — американец Бердетт Мартин, грек Александр Дардуфас, австралиец Джон Ладж, немец Вильгельм Лидинг и Мишель Боери из Монако.
Ушли лишь японец Садаме Камакура (он стал членом Совета по туризму) да наш Михаил Залетаев, долгие годы бывший заместителем председателя ФАС СССР и ныне отошедший от дел. Их места заняли итальянец Марко Пиккини и швед Ларе Остерлинд. Интересно, что без работы остался бывший первый заместитель Балестра поляк Роман Пияновский, вместе с которым «уволены» вице-президенты Стуре Агвальд, Жан Панард и уже упоминавшийся Роуз.
Что ни делается — все к лучшему, скажет философ. Очевидно, это так. По поводу же очередной реформы автомобильной федерации сегодня можно сказать лишь одно — сосредоточение всей полноты власти в руках такого человека, как Мосли, поднаторевшего вместе со своим приятелем Экклстоуном в извлечении из автогонок звонкой монеты, приведет к дельнейшей коммерциализации автоспорта. Не будем пока судить о том, хорошо это или плохо. Пожелаем лишь, чтобы автомобильные чиновники не забыли об интересах гонщиков, конструкторов и, главное, зрителей.
Источник: Журнал «АМС», №3, 1994