Авгоночный конструктор Эрик Бродли

Седой, небольшого росточка подтянутый человек, эдакий старичок-боровичок, сверкающий по сторонам хитрющими глазами, сразу привлек мое внимание в паддоке «Хунгаро-ринга». Еще бы, ведь даже если бы Эрик Бродли сконструировал за свою жизнь всего одну машину — «Форд-СТ40», его имя и тогда навсегда вошло бы в историю автомобиля. Но кроме этого шедевра 60-х годов, в послужном списке Бродли победители едва ли не всех мыслимых формул и чемпионатов — от Англии до Японии и от Америки до Австралии.

— Господин Бродли, ровно год вы и ваша фирма «Лола» отсутствовали в формуле 1. Что побудило вас вернуться? Может быть, романтика «королевы автоспорта», которая не дает покоя многим менеджерам и конструкторам?

— Да нет, знаете ли, со мной все гораздо проще. Человек я практичный, и понуждают меня заниматься теми или иными автогонками исключительно деловые соображения. В 1992 году желающих поручить мне создание машины Формулы-1 не нашлось, а теперь заказчик есть — «BMS Скудерия Италия». И я взялся за работу.

— И какой нашли вы формулу 1 после годичного перерыва?

— Даже за такой короткий срок изменилось многое. Еще один шаг вперед сделала техника — подвеска, коробка передач, противопробуксовочная система — автомобиль Ф1 немыслим теперь без управляющей электроники. Но главное — деньги. В последнее время чемпионат мира настолько «разбух» от вложенных в него миллионов, что формула 1 стала, по сути, совсем другим соревнованием. Небольшие команды не имеют здесь никаких шансов, они заранее обречены. Их существование — вопрос не мастерства пилотов или таланта конструкторов, а исключительно толщины кошелька.


— А как за последние годы изменилась роль главного конструктора?

— На первый взгляд, весьма существенно. Чапмен, Тауранак или я создавали свои машины сами — от начала до конца. Теперь же, особенно в больших командах, каждый узел или даже деталь конструируется целым коллективом инженеров. По сути дела, любая гоночная «конюшня» располагает солидным конструкторским бюро. Однако даже такому коллективу необходим не просто способный руководитель, а талантливый инженер. И в его голове, как в мозгу конструктора и два, и три, и четыре десятка лет назад, должен быть будущий автомобиль — весь, целиком. Только он сам может и должен знать, для чего нужны, как будут функционировать те или иные системы и как они будут взаимодействовать.

— Кто, на ваш взгляд, лучший конструктор нынешней формулы 1?

— Патрик Хед — это без вопросов Номер два — Джон Барнард.

— Вы сами, господин Бродли, давно уже не только и не столько автомобильный инженер, сколько владелец крупного промышленного предприятия. Не тоскуете ли вы порой по чисто конструкторскому труду?

— И да, и нет. Конечно, времени для работы «за кульманом» (а вернее — за дисплеем ЭВМ) остается все меньше. Но мне нравится и то, и другое. Я проектирую гоночные автомобили, продаю их, вкладываю деньги в новое производство. И каждое из этих дел приносит мне удовлетворение.

— Теперь несколько деликатный вопрос. За последние годы ваша фирма не может похвастать особыми достижениями в чемпионате мира. Между тем финансовое положения предприятия, судя по всему, достаточно прочное.

— Секрета здесь никакого нет. Мы никогда не считали выступление в чемпионате мира главной своей задачей. «Лола Карз» строит автомобили формулы CART, формулы 3000, спортивные прототипы (до прошлого года для мирового первенства, сейчас для японского чемпионата). Мы работаем по конкретным заказам различных команд из многих стран. А важнейшими рынками считаем Америку, Японию и только в третью очередь — Европу. Все это позволяет сохранять солидное финансовое положение. Не называя конкретных цифр, скажу, что ежегодная прибыль нашей компании — 10— 15 процентов. Очень приличный результат в современном бизнесе. Кроме того, дочерние фирмы — «Лола Композите», занимающаяся, как явствует из названия, производством композитных материалов, и «Лола Мотор Рэйсинг Менеджмент» (широкий спектр консультаций по вопросам спонсорства и маркетинга в автоспорте, в том числе поддержка отдельных пилотов) — приносят нам неплохую прибыль. Приведу лишь один пример. Два года назад мы вложили 3,5 миллиона фунтов стерлингов в строительство нового технического центра, оборудованного по последнему слову техники. Между прочим, на открытии этого техцентра присутствовал премьер-министр Великобритании Джон Мейджор.

— Вы говорите, что главный рынок «Лолы» находится за океаном. Действительно, в последние годы на старте американских гонок «индикаров» ваши автомобили составляют подавляющее большинство. Формула CART превратилась чуть ли не в формулу «Лола». Как вы относитесь к отсутствию достаточного числа сильных конкурентов?

— О, прекрасно! Мне очень нравится, что наши автомобили выигрывают в Америке. Ведь победы приносят новые заказы, а новые заказы — это новые возможности. Так что я не стану возражать, если и в формуле 1 появится подобный монополизм. Разумеется, с маркой «Лола»!